Чернореченск

Поэт родился в Чернореченске,

В нечерноземной полосе.

Пытался жить по-человечески,

Как все.

Но каждый день на что-то новое

Его толкали облака

И вдаль влекла черновиковая

Строка.

Поэт родился в Чернореченске,

В Нечерноземьевском уезде,

А в это время где-то в бесконечности

Зажглось его сверхновое созвездье.

Он куролесил и любезничал,

Но, отрываясь от перил,

По анфиладам чернолестничным

Парил.

Влетал в дома особ особенных,

Одетых в бархат и гипюр,

И резал сдачи с черносотенных

Купюр.

Поэт варился в Чернореченске,

Блистал в деревнях и в столице,

А в это время здесь, в его отечестве

Уже сверкали невесёлые зарницы.

Тройка, семёрка, туз –

Тридцать седьмой и точка.

Сорвётся с лебёдки груз,

И отпружинит строчка –

Проклятием на сто лет,

А может быть, и на двести.

И снова – побит валет,

Невольник пера и чести,

Заложник любви и муз,

Мишень для глупца и хама.

Тройка, семёрка, туз…

Тридцать седьмой и дама.

Поэт ещё грустил под вязами,

Когда в предчувствии беды

Уже дымились чернорясые

Пруды.

И в тишине аллей, аукая

Вольнолюбивого раба,

Стояла татью чернорукая

Судьба.

Поэт стрелялся в Чернореченске,

В Нечерноземьевском уезде.

Блестели звёзды где-то в бесконечности,

И кровь – в залитом инеем подъезде...

Чтоб шарик не остановился,

На свет прозаик появился.

Но не в Париже, не на Аляске,

Гораздо ближе – в Яснополянске.