Бытовой каннибализм

Провинциальный работяга, унылый тихоня из Скопино

Муж на три месяца, и то как оскомина

Коллеги с завода прозвали \"тюленем\", я и не спорил

Хотя больше \"калан\" мне подходит

Жил с матерью в доме, помогал по хозяйству

Но чтиво про Комина, мне ебнуло разум

Гараж на участке, в нем бункер для страсти

Ленка с Катюхой стонали от счастья

Не реже двух раз в неделю кормил их спермой

Ленка беременна дважды была

Ну а Катюха моя, как акушерка

Пуповина свисала на тупых ножницах

Но малява на волю обосрала малину

Семнадцать лет в клетке душили либидо

А сегодня под пиво раздуваю с кобылой

О том, как все было и может быть будет

Я феминист и повар нехуйственный

Сирота, но хозяйственный

Путаю имя своё, не помню

Игорь, Ильшат?

Как там ты, родной мой Таджикистан?

С детства не люблю черепах

Молоток отца как

Поцелуй дементора

Почему ты не дышишь мама?

По пять копеек глаза

Мне одиннадцать - это было тогда

А сейчас

Вокруг меня Ленинград

Достоевщина, \"Брат\"

И шесть соток Невзорова

Внутри меня Эдуард

Он вошёл перорально в качестве супа

Вспорол ему брюхо

Мягкое, словно пломбир

Отложил до Нового года

Нежданный стук в дверь

Квартира как красная зона

Дербанят мои пищевые запасы

А жаль, ведь все было такое вкусное

За пазухой спряталась острая сталь

Я устал рассекать по бескрайним лесам

Мои сальные яйца ласкают уста пацана

Пока он не стал остывать

Полицаи списали на Саньку висяк

Я стесняюсь вытаскивать слабый стояк

Просто дай растерзать твоё мясо

Я буду посасывать грязные пальцы

А после закрою глаза навсегда

На стареньких санках останки в газете

Ослабьте браслеты

А то не успею я светлого с пенкой

Всосать напоследок

Ведь Ельцин меня не избавит от смерти

Судебный процесс закрывают под аплодисменты

А все-таки пресное детское сердце без специй

Подумалось мне в светлый день всех влюблённых