Глух и нем

Доброе утро похмельный рассудок

После тех суток в коме и стопок битой посуды

Я смутно помню всё, что было до этой секунды

Мой разум в поисках маршрута за границы круга

Я все свои скелеты повесил в платяной шкаф

Из обманов, сплетен и секретов связал себе шарф

Идя по парапету склепа шаток каждый мой шаг

Пропасть под кедами так жаждет мой потухший взгляд

И я на глубине в районе шести футов

Ищу себя под мёрзлым грунтом в коробке из дуба

Ползу под звуки глухих стуков, до крови сжав зубы

Расталкивая по пути трупы, что тянут руки

Проснувшись в четырёх стенах, ищу глазами выход

Делаю вдох-выдох и стынет кровь в жилах

В зоне комфорта закрыл окна, газ, конфорка, крики

Это финал моего фильма

Из родной утробы прямиком до холодного гроба

В грудное молоко я дропаю дары природы

Нутро топорно абортирует перо прихода

Мёртвую морду напидорят в морге

Воронье покорно мониторит море скорби

Надгробия накроет их помётом с горкой

Зареванные вдовы прогревают крематорий

Не припоминая более матёрого партнёра

Погребенного внутри двухметровой коробки

В которой паранойя не покоробит подкорку

Подрёберный мотор не торкнет огромной любовью

Детородный орган станет кормом или перегноем

Горе до краев наполнит горло горькой

Короткий некролог утрёт рука ребенка

Робко, украдкой возле оградки

Помянет конфеткой папку

Мы все подохнем рано или поздно

И хуи, и пезды

Кутья наполняет желудки родственников

А я глух и нем, хоть и не ем

Не накачал пальцы, не дрался со старцем

Хоть и сук одноглазых видал

Я бы рад был слезам и истерикам

От утонченных дам

Но они кричат «от винта»

Под винтом от мента убегая

Мигель танцевал на похоронах

И огурец мокнул в мёд иеромонах

Поминки превратились в перфоманс

Скорбящие устроили фильм «Экстаз», а я в ящике

И не буду царапаться, хоть и мёртвые души вокруг

Моёт под мышкой ютится

И хуй деревянный, но уже не встаёт

Обидно

Обидно, блять