Сестра моя желает мне добра,
От доброты её не отвертеться.
Вот, например, не дале как вчера,
Она опять нашла мне "даму сердца".
Я гопорю:"Не надо!", но с сестрой,
Когда я трезв не спорю - будет хуже.
"Пойдём и баста! Ты ж ведь холостой,
А женщина приличная, без мужа."
И вот пришли мы, сели, то да сё,
Я ахнул под шумок стакан нескромно.
Казалось, где-то видел я её,
А только где - убей меня не помню.
Ну, а она - ох, извертелась вся,
Поверят ли ей завтра, что тут было;
И сняв гитару с ржавого гвоздя,
Чего-нибудь исполнить попросила.
Я начал с надрывом "Хрустальную вазу",
Дошёл до расстрела - не сбился ни разу,
А дальше - как стопор, раз и стою,
Отложил гитару:"потом допою".
И, может быть, роман бы был у нас,
Не угляди я за стеклом серванта
На память фотографию в анфас,
Анфас в погонах старшего сержанта.
Поплыли как в замедленном кино
И стол, и заливные её блюда.
Я встал, сказав сестре:"Уже темно,
А ехать далеко, пойдём отсюда."
Мы вышли в ночь, и молча, не спеша,
Шли до конца, пока не полегчало.
Не в то мне горло выпивка пошла
С той женщиной, что в прошлом охраняла.
Она меня не вспомнила, а зря -
Я б ей напомнил, как скрипел зубами,
Когда она на шмоне, задуря,
Рвала мою тетрадку со стихами.
Я начал с надрывом "Хрустальную вазу",
Дошёл до расстрела - не сбился ни разу,
А дальше - как стопор, раз и стою,
Отложил гитару:"потом допою".
