Живо представляю себе лучшие трупы прошлого года
Все годовалые обмороки
365 теней в угоду богу
Круглые дураки катятся по улицам в замшелые низины
Авторы бессмертных книг чернеют на ветру
Черствеют в темноте
В горе и в радости, условно говоря, всегда молчи
Мочевиной тупого удара гаси силу — горящее радио
Его свежевыжатый воздух в блошиных призмах удушения
Соискатель гидравлического страха вознесений
Питаясь огнём и металлом в вымытом спиртом синяке
Залыжив голову в мокрой курицей обглоданный воротник
Тыльного пальто, жду в поперечнике, раскалён добела
Горячечным взором крушу темноточечные круги ожидания
Раскаты, раскаты твоего присутствия всё ближе, ближе, ближе, ближе, ближе
Тянутся твои шелушистые пластиковые звуки послушно, послушно
Как призрачные звёзды под растопыренным стеклом
Остроложная выкипь чёрной астрологии
Тень, тень, тень твоего голоса подобна физической расправе
В преемственной гибели лубочные кошмаристы расселись
По углам в акварели, с разбитыми желатиновыми лицами
Стремительно умершие
Будут заставлены ввязаться в шоковые вспышки
После очередного перехода
Пройдя насквозь, свистящие кресты полюсов
В авангарде противостояния
Не меньше, но повсесекундно-больше-уже-никудышно-дыша
В спину анонимного бога
В духов день возделывай свой ад в кипятке
Сочных райских куч, долго и счастливо
Розовый перфекцианид
Печень и сердце по вкусу обезублюжив
В засушливый известняк тихушной бледности
Разрастанье Христа
Туберкулезный скулёж во всех поролоновых палатах
Одна Сатана неказисто глазится
Сколько же нужно отныне тока Богу поневоле?
Едкую подкову прижигать стопой
Как ничто, ни в чём, никогда
Навстречу не бывало, бинтовало кирпичом в битом блуде части тела
Бытовало, страшляясь тут, страшляясь там
Дистанционной птицей
