Когда ты умрёшь, я лягу рядом
Замурованный цветок, нектар холодных струй
Потопит воздух
Пчелиных лёгких рой тоски
Потушит свет, я выйду с берега асфальта
В тот непроглядный мрак, поток потерь
В том неизбежность, что зачато
Лишь мы неизмеримо верны
В своей голодной слепоте
Время вышло, я обливаю тело грязью
Ночь в пролётах разрывает холод
Гранитной статуи граната
В свой алый взрыв затягивает ветви
И нить ведёт всё дальше и глубже листья уже
Живут в других разводах, в другом стекле, стекле
В другом стекле, в другом стекле
В другом, в другом, в другом
В другом, в другом, в другом
Всё воедино гроб забвения постыл
Холодный шорох подземельных вздохов
Забудьте всё, уйдите все
Оставьте камень на ладони, чтоб целовать
Голодный крест по плоти мёртвого вести
Запястье той, в чьи алые уста проникла суть
Бессмысленное время не удостоит жизнь
Раскаиваться в смерти
Вся грязь, весь смрад по боли существа
В ком дым перволучины, газы бродят
Тёплые стены зло, я забываю твой цвет
И крашу лицо гримасой
Вкус молока грудного всхлипа
Сера, мы задыхаем дохлых лапок возню
В продольной пище стынем и ледяными бритвами
Кромсаем тесто, отвар готов к луне
Впервые облаками выстил
Животной жилой по свежайшим срезам
Стонем, ведем их сотню черной стаи
Слепцы дорогою, где тело и тень наоборот
