Перед лицом великой каторги я - муравей. Муравей
Столпы дыма вырываются из пасти
Огнем пылающей от никогда не гаснущих углей
Страх развеян был еще на полпути
Протягиваю руки
На деле - страхом в виде только маски прикрываясь
Я - соискатель чистоты среди разбитых призм и в рваном платье
За рваным плотна кожа. За ней нутро. И суть бы от глаз собственных утаить
Рукоплескаю слепой Фемиде, что неизбежно покровительствует безумию, бездумию
Есмь кабы милосердие волочь, да не стерев о подножь, да не окропивши нож
