Я платье снимаю рукою несмелой,
Скорей бы увидеть белое тело,
Губами коснуться к единственной в мире
Моей ненаглядной картошке в мундире
А я с детства был очень рассеян
И не умел обращаться с огнем.
И не умел я ходить за плугом
И спотыкался кругом, вот.
А мне сказали в военкомате
— Я говорю как прапорщик, что в армии такие не нужны,
— И председатель колхоза тоже не знал, что делать с ним.
— Ну, я не знаю, редиска, что с тобой делать. От тебя одни убытки.
— Во-во, соляру у меня с комбайна слил.
— Наверное, тебе надо идти работать в баню. Вот тебе разнорядка.
— В нашем колхозе немаленьком
Работаю женским баннком.
В девичьей бане общественной
Я выдаю принадлежности.
Девушки приходят разные,
Но все одинаково грязные.
Я выдаю им тазики,
Мочалки и банные тапочки.
Но вот однажды в парную субботу
Вместо угля завезли нам мазут.
Менять что-либо было напрасно,
Девчонки в баню идут, вот.
Мазут получше угля и дровишек,
Он очень-очень клево горит,
Температуру быстрей поднимает,
Но только сильно коптит, вот.
Девки выбегают разные,
Закопченные, черные, красные.
Но всем одинаково хочется
— Узнать, какой идиот подпалил мазутой баню!
— Мазутой баню...
Пожарники приехали разные,
Трезвые, пьяные, красные.
Вокруг них девки различные,
Злые и истеричные.
У пожарников машины разные,
Закопченные, грязные, красные,
И всем одинаково хочется
— Узнать, откуда здесь столько голых грязных, закопченных, диких баб?
