Вещий сосуд

То был не холм, то вещий был сосуд,

В котором вспыхнет пламя воскрешенья.

В него святые земли принесут,

Обряд свершая землеприношения.

Я взял котомку, взял простой совок.

На мне была холщевая рубаха.

Я затянул узорный поясок

И в долгий путь пошел, не зная страха.

 

Что может быть таинственней и горше,

Что сладостней быть может и чудесней,

Брать из земли тяжелые пригоршни

И в них услышать вековые песни?

Совком я черпал глину и песок,

Там где слагались русские преданья.

В берестяной их сыпал туесок.

В них слышались то песни, то рыданья.

 

Я землю взял на древнем городище,

Куда явился легендарный Трувор.

Варяжский челн осел тяжелым днищем,

И заиграли боевые трубы.

Там озеро струится в небеса,

Там разноцветная волнистая равнина.

Там на закате красные леса

И на рассвете гогот лебединый.

 

Была земля болотиста и волгла

На берегу реки холодной, синей.

Здесь на челне плыла княгиня Ольга.

Поныне след блестит на середине.

Я звал ее: «Прекрасная княгиня,

Не здесь ли князя Игоря встречала?

Была ему женой и Берегиней?

В ответ мне только чайка прокричала.

 

В деревне, где последний житель вымер,

Я ссыпал горсть в ларец из бересты.

Здесь некогда родился князь Владимир,

Что Русь в святую веру окрестил.

Здесь у ручья лежит лиловый камень.

Он теплый, как коровий бок, на ощупь.

Кипит вода у камня родниками,

И утки дикие здесь крыльями полощут.