Пьеса

...снова она и он. Серый, как мир, сюжет.

Можно не продолжать. Киев, январь, любовь.

Свадебный марш, цветы. Утренний сладкий лепет.

Верю, ты будешь долгим, счастье моё!

Потом он уехал. Куда-то считать вулканы.

Сказал, что до марта. Вышло до сентября.

Никто не ответит, никто угадать не сможет,

чем эти недели жила она, как смотрелась...

Надо бросать перо. Нечего зря скрипеть.

Те же она и он. Где бы найти других?

Та же в глазах мольба. Тот же припев под утро.

Верю, ты будешь долгим, счастье моё!

Потом он уехал. Индейцев спасать каких-то.

Ни много ни мало — на год. Или на полтора.

Никто не опишет, никто никогда не скажет,

зачем миновали дни её эти, в какую пропасть...

Надо менять глаза. Всюду она и он,

ветхие, как Сатурн. Снова визит, рассвет.

Снова почти чужой, еле знакомый голос.

Верю, не верю, здравствуй, счастье моё!

Потом он уехал. Искать Атлантиду, что ли.

На целую вечность — и ещё на один день.

Её не допросишь, она и сама не знает,

во что обошлись ей часы эти все, минуты...

Надо уйти в толпу. И затеряться там.

Хватит стращать людей мраком монастыря.

Здесь не монахов нет. Всяк подчинён уставу.

Веришь, не веришь, бедствуй, пой, уповай...