Конфеты

я кидаю в памятники

рачки и пряники,

и как шоколадненькие

плиты каменные

я кидаю в памятники

рачки и пряники,

и как шоколадненькие

плиты каменные

с языком напоперек

я, как на паперти зверек,

собираю с плит конфеты,

а то кто-то подберет:

«стэп», «москвичка», «каракум»..

сколько надо дураку,

чтоб набив карманы брюк,

валяться мясом на боку?

мелочь дав продавцам,

я упиздил к праотцам.

вместо глаз две карамельки —

грустный взгляд мертвеца.

я лежу в земле,

а подо мной суфле.

упитанных опарышей

воздушный рис в голове.

я питаю ее губы

сладкой «красной шапочкой»,

я ее груди раскопав,

лакаю птичье молочко.

к нам может присоединится

злой могильщик-старичок,

он с таким голодом смотрит на нас,

как на «орео»

я кидаю в памятники

рачки и пряники,

и как шоколадненькие

плиты каменные

я кидаю в памятники

рачки и пряники,

и как шоколадненькие

плиты каменные

я в твоей милой головке,

как водолаз без страховки

на дне черепной коробки,

там мармеладки, «коровки».

как «три медведя» без клетки

мои желания на ветке..

у-у-у дяя,

душа твоя мятная..

ху-ху, как я люблю этот дуст,

как будто «песни кольцова»,

он мармеладный на вкус.

сосульку вкуса кока-коллы

вточу, тогда улыбнусь.

осиновым колом

торчи-торчит моя грусть.

я кидаю в памятники

рачки и пряники,

и как шоколадненькие

плиты каменные

я кидаю в памятники

рачки и пряники,

и как шоколадненькие

плиты каменные

вкусный шоколадный зайка

прыг-прыг,

в грязной полосатой майке

мужик

подношения все мертвым

собрал

и побрел он ночевать вновь

на вокзал.

утром соберётся вкруг него

алкашня,

может кто-то подерется,

как в тех «шкя»,

а потом раздавят дружно все

пол литру.

в их живот мы упадем

к всевышнему кондитеру.