Непокорённая вера в добро

Мне были двери открыты к западной точке России

Там, где после прибоя, люди янтарь носили

Где городок Гвардейск находился в низине

Где с моря дуют ветра и очень сильные

Мне руки умывали капли прозрачной росы

Ноги боролись с песками Балтийской косы

Я мог изучать историю, листая книжки

Но мне было не до нее, я был еще мальчишкой

Там городок военный казался необъятным

Солдаты молодые чистили свои автоматы

И как нам было страшно, когда нас с Саней

Отцы хлестали вениками в солдатской бане

Ругалась тетя Надя, что неправильно крестился

А я пошел в наш храм и научился

Швыряли в стекла хлебзавода с пацанами камнями

После того, как надо нас учили ремнями

Крики детдомовской шпаны я не забуду

Я им сказал тогда, что больше убегать не буду

Мне после этого три раза ломали нос

Нос заживал, а я тем временем рос

Никто и никогда нам не читал морали

Родители нам говорили: Поступайте правильно

Когда я буду листать страницы прошлого

Детям своим отдам из них только хорошее

Это моя непокоренная вера в добро

Я словно окрыленный светом сотен световых табло

Это как плот который все же встретит берег

И мы все еще любим и ждем, надеемся и верим

А я был слеп. Я долго и трудно взрослел

Рассвет мне был в укор, я ненавидел и не шел на свет

Я столько лет грелся огнем своих страстей

Но холод Холодово добирался до костей

Диких растений красота - поэтика дна

Но жизнь одна, и говорят, что дальше чо-то там

На кумарах ад может стать поверхностью дивана

И мы с Диманом клали фундамент будущего храма

Мама украдкой крестит непутевых сыновей

Сквозь звон цепей, сквозь семь морей они вернутся к ней

…И Царь Царей был вписан в купол в центре церкви

Пацан сказал – пацан добился своей цели

Помню колокола на поддонах, подъем на звонницу

Потом их звон поплыл над городом, как водится

А с моего лица улыбка не сходила долго

И что-то доброе рождалось в кровотоке

Стены покрыты фресками. Дьякон одел стихарь

Резной иконостас отгородил алтарь

Как встарь, звучал таинственный язык старославянский

А я не знал, где встать в кроссовках и в аляске

Глазел по сторонам, смущался и переминался

Встал в очередь и еле и свою очередь дождался

Веселый батюшка мои грехи решил

Он мне сказал: иди и больше не греши

Это моя непокоренная вера в добро

Я словно окрыленный светом сотен световых табло

Это как плот который все же встретит берег

И мы все еще любим и ждем, надеемся и верим

Мы все еще любим и ждем, надеемся и верим