Печальник земли Русской (Баллада)

В одной богобоязненной семье

Из знатного боярского сословья

Младенец родился – Варфоломей

В четырнадцатом веке близ Ростова

 

Ещё во чреве матери своей

Когда она храм Божий посещала

Случилось, что дитя в один из дней

Во время литургии вдруг вскричало

 

То было трижды: первый раз едва

Успел открыть Евангелие клирик

На песне Херувимской и словах

Что авва после «Отче наш» воскликнул

 

Весь женский пол Марию обступил

Та от испуга чуть жива стояла

Ещё такого прежде не бывало

Младенец чтоб в утробе возопил

 

Придя домой, заплаканная мать

От мужа ничего не утаила

И строгий пост решила соблюдать

Пока Варфоломея не родила

 

Всё выслушав, супруг её Кирилл

Увидел в этом чуде Божью милость

И если будет сын, /что и случилось

То Богу посвятить его решил

 

Ну, а малыш стал дальше удивлять

Ни в пятницу, ни в среду грудь не брал он

И если вдруг вкушала мяса мать

Тогда дитя и вовсе голодало

 

Головку отворотит от груди

И вскинет к небу очи голубые

И кажется Кириллу и Марии

Что их дитя по-взрослому глядит

 

Когда Варфоломей подрос слегка

В нём кладезь милосердия открылся

То выпустит кусачего жука

Что под дубовой лавкой заблудился

 

То, став постарше, встретит бедняка

И даст ему свою рубашку даром

Ведь заповедь Господня так легка

Ему и братьям мать о том читала

 

Когда семь лет исполнилось ему

Родители дитя отдали в школу

Но сколько б ни давал труда уму

Учитель был всегда им недоволен

 

Варфоломей смышлёным вроде рос

Старательным… Но - чтенье не давалось

И в классе все над отроком смеялись

Порой не обходилось и без розг

 

Он всей душой стремился изучить

Писание, Псалтирь – святые книги

Но буквы в слово не умел сложить

Неся сей груз, как тяжкие вериги

 

Стефан, брат старший, да и младший Пётр

Учились без труда: легко, успешно

И отрок восклицал: «Какой я грешный

Что грамоты не знаю до сих пор!»

 

В один из дней послал его отец

Разыскивать коней на дальнем поле

Он шёл тропинкой узкой через лес

И мысли были все его о школе

 

Но ни на дальнем поле, ни вокруг

Пропавших жеребят не видно было

Уже к закату солнышко клонило

И тут Варфоломей увидел вдруг

 

Фигуру старца в чёрном облаченьи

Под древним дубом он стоял, молясь

И отрок, помешать ему боясь

Остановился робко в отдаленьи

 

Тот жестом подозвал его к себе

Благословил и с доброю улыбкой

Спросил: «Что, чадо, надобно тебе?»

И тут Варфоломей, по-детски пылко

 

Открыл ему, что всей своей душой

Он грамоте желает научиться

И попросил монаха помолиться

С надеждою и верою святой

 

Монах возвёл глаза с молитвой ввысь

И в светлый лик лицо преобразилось

Варфоломея сердце так забилось

Что слёзы почему-то полились

 

И он, уже не помня, что шептал

По-детски просто к Господу взывая

И так они молились: млад и стар

На Божье милосердье уповая

 

Монах достал ковчежец, и со дна

Извлёк частичку маленькую хлеба

Как знамение благодати с неба

Была просвирка отроку дана

 

С благоговеньем хлеб святой он взял

Что сладок был, как мёд из Палестины

И черноризец так ему сказал

«Постигнешь, чадо, грамоту отныне»

 

Когда ж в дорогу собираться стал

Блаженный старец, отрок, не желая

С ним расставаться, на колени пал

У них остановиться умоляя

 

Тот согласился и пошёл за ним

И кони вдруг откуда-то явились

Отец и мать навстречу вышли им

И гостю дорогому поклонились

 

Но прежде угощения монах

Духовной пищи предложил вкусить им

Раскрыл Псалтирь и, прямо как учитель

Читать – Варфоломею подал знак

 

Боясь начать, ослушаться боясь

Перекрестившись, отрок начинает

Знакомых букв таинственная вязь

Сплетается в слова… и он читает!

 

Читает! И душа его летит

И голос всё увереннее льётся

И вот уж мать от радости смеётся

Забыв, что это всё-таки Псалтирь!

 

Когда же гость собрался уходить

Родители спросить его решили

Про сына: как бы мог он объяснить

Тот троекратный крик на литургии

 

И он, прощаясь с доброю четой

Сказал, давая им благословенье

«Ваш сын – обитель Троицы Святой

И многих приведёт он ко спасенью»

 

Тут дивный старец вышел из ворот

И вдруг исчез… Пропал в одно мгновенье!

Лишь розовел за речкой небосвод

Не Ангела ли было посещенье?

 

В те времена татарская Орда

Русь обложила данью непосильной

Коснулась и родителей беда

Пред ханом были все тогда бессильны

 

И скоро разорённая семья

Покинула Ростовские предместья

И в Радонеж на поиски жилья

Отправилась, как многие семейства

 

Стефан, брат старший, да и младший Пётр

Супружескую жизнь себе избрали

И лишь Варфоломей не знал печали

Что неженатым ходит до сих пор

Один Господь, Чьё имя навсегда

Запечатлелось на скрижалях сердца

Был, словно путеводная звезда

Светившая Варфоломею с детства

 

И он мечтал монашество принять

Уйти в леса и жить во славу Бога

Но мать с отцом просили подождать

И послужить им здесь ещё немного

 

Варфоломей послушным был всегда

И волю стариков как Божью Волю

Воспринял со смиреньем и любовью

Всего себя родителям отдав

 

Их смерть была тиха, светла, мирна

Покровский монастырь им стал приютом

Монашество приняв в его стенах

Они там и покой нашли под спудом

 

Меж тем Стефан, брат старший, овдовел

И тоже стал искать уединенья

И вот два брата приняли решенье

Идти в леса искать себе удел

 

По девственным путям судьба вела

Их в поисках заветного местечка

И вдруг открылась местность им за речкой

Которая как маковка была

 

И на холме на этом средь лесов

Решили братья выстроить жилище

Рубили ели, позабыв про сон

Дары природы потребляя в пищу

 

Пустыня. Ни одной души кругом

Сбываются заветные желанья!

По их святым молитвам и старанью

Растёт церквушка рядом с шалашом

 

Когда ж настало время освящать

Воздвигнутый трудами сруб еловый

Тут молвил младший брат: «Тебе решать

В честь праздника назвать или святого!»

 

Он даже не посмел ему сказать

Привыкший волю отсекать всецело

Что в честь Святыя Троицы назвать

Хотел бы он бревенчатую церковь

 

Но в сердце сохранил Стефан своём

Родителей рассказ и слово старца

И, улыбнувшись, он ответил братцу

«В честь Троицы Святыя назовём!»

 

Но, может, не горела так душа

Стефана, как душа Варфоломея

И, может, подвиг сей за шагом шаг

Не мог Стефан осилить в полной мере

 

Но только, как его ни утешал

Варфоломей, как ни просил остаться

Стефан другую жизнь себе избрал

В монастыре московском подвизаться

 

Зато Варфоломей не на словах

От глаз людских в лесу уединялся

И вскоре с миром навсегда расстался

Игумена для таинства призвав

 

Пришёл игумен и его постриг

И имя Сергий дал ему по святцам

Немногим было юноше за двадцать

Когда настал тот долгожданный миг

 

Благоуханьем дивным лес дышал

И Дух Святой осиявал монаха

А он себя молитве отдавал

Стремясь к Творцу без ропота и страха

 

Нередко гость захаживал к нему

Медведь, с которым трапезу делил он

А по ночам, прорезывая тьму

Визжали и смердели злые силы

 

Но непонятно, как в глуши такой

Молва о нём могла распространиться?

Но вот пришёл один, пришёл другой

Отшельнической жизни поучиться

 

И скоро уж двенадцать человек

Построили себе с ним рядом кельи

Игумена другого не хотели

И упросили взять над ними верх

 

Но и приняв игуменство, он был

Слугою всем, на сан свой не взирая

Шил, кашеварил, за водой ходил

Колол дрова, усталости не зная

 

Прощай, уединения пора!

Знать, не без воли Божьей так случилось

И постепенно Маковец-гора

В обширный монастырь преобразилась

 

Порою было нечего им есть

И как-то раз монахи возроптали

Ведь труд им приходилось тяжкий несть

А сил без хлеба просто не хватало

 

Ну, а просить – Игумен воспрещал

Надежду лишь на Бога возлагая.

И вдруг в ворота кто-то постучал

Кто там? – Повозки! Кто прислал? – Не знают

 

В повозках – хлеб горячий, молоко

И рыба, и различные припасы

Молись – и всё управит Добрый Пастырь

Своею всемогущею рукой

Однажды стали иноки всерьёз

Роптать, что далеко уж речка слишком

Что тяжело таскать им водонос

И надо было строиться поближе!

 

И руки свои к небу возведя

Игумен Сергий так взмолился к Богу

Что источилась перед ним вода

Из-под земли ища себе дорогу

 

Один епископ ехал как-то раз

В Москву, но по пути остановился

На монастырь воззрев, перекрестился

И Сергию поклон послал. Тотчас

 

Игумен Сергий совершил поклон

В ту сторону, за девять верст, ответный

И удивлялась братия, как он

За девять вёрст всё видел и всё ведал

 

Молва о нём, как бурная как река

Неслась во все окрестные долины

И вот пришёл мужик, держа в руках

Болящего единственного сына

 

Но не успел он с рук спустить его

Как отрок перестал дышать и замер

Отец залился горькими слезами

Не веря, что сынишка неживой

 

В отчаяньи он старца упрекнул

Что тот не оправдал его надежды

Что лучше б его отрочек безгрешный

В своей постельке навсегда уснул!

 

И Сергий, разделяя эту боль

Хоть виноват пред ним он вовсе не был

Готовый на прощенье и любовь

Вознёс свою молитву тотчас к небу

 

И дрогнула на мертвенных щеках

Тень от ресниц, сердечко застучало

И ожило возлюбленное чадо

В мозолистых отеческих руках!

 

Ах, как отец его благодарил!!!

А сатана ещё сильнее злился

Он изо всех своих нечистых сил

Разрушить монастырь его стремился

 

И вот Стефан приехал навестить

Игумена. Увидел всё - и ахнул!

И дьявол мысли гордые вложить

Сумел тогда московскому монаху

 

-Кто здесь игумен? – говорил Стефан

Не я ли первым основал обитель

Но Сергий не искал ни этот сан

Ни почестей. И всё, что брат увидел

 

Господь дал по смирению ему

И, чтоб Стефан сумел достигнуть цели

Он, не сказав ни слова никому

Ушёл в чём был, куда глаза глядели

 

 

И очень скоро на Киржач-реке

Построил Сергий новую обитель.

Но братия скучала вдалеке

Она ведь так Игумена любила!

 

И сообща задумали они

Идти просить о нём митрополита

Сказав, что уж не могут больше жить так

Когда их духовник вдали от них

 

Митрополит тогдашний Алексий

Их выслушав, решил, что будет верно

Игумена вернуться попросить

Приказывать – он счёл излишней мерой

 

Но Сергию что просьба, что приказ

Он был всегда примером послушанья

И вот настал тот долгожданный час

Что следовал за длительным скитаньем

 

Когда врата Обители родной

Открылись настежь пред смиренным старцем

И всем хотелось плакать и смеяться

Касаясь целованьем его ног

 

Митрополит в летах преклонных был

И для себя замену подбирая,

Давно уж выбор свой остановил

На Сергии. Но Сергий, не взирая

 

На этот раз не просьбу, а приказ

Решительно от сана отказался

Митрополит лишь только удивлялся

Ну, кто б ещё решился на отказ?

 

Но Сергий, так любивший нищету

Не захотел менять её на злато

Он был по духу рядовым солдатом

И Бог его возвёл на высоту

 

Однажды рано утром, на заре

Игумен Сергий литургию правил

Вдруг иноки узрели в алтаре

Как муж какой-то служит рядом с Аввой

 

Но в монастырь никто не приезжал

И после службы вышел только Сергий

И иноки почувствовали сердцем

Что рядом с ним не просто муж стоял

 

И тот, что посмелей, спросил тогда

Скажи нам, отче, кто служил с тобою?

Не ангел ли? – Да, братие, не скрою

Он помогает мне служить всегда

 

И старец по смиренью своему

Просил о том не разглашать монахов

И расходилась братия со страхом

Не говоря об этом никому

 

А между тем, татарская Орда

Заполнила, казалось, все пределы

И тучей неизбежности висела

Над Русью Православною беда

 

Бесправие, насилие врагов

Царили под Мамаевым началом

А Русь многострадальная молчала

Смиренно ожидая смельчаков

 

И, наконец, один Великий Князь

Решил с поганым полчищем сразиться

Но прежде, сев на белого коня

Поехал в монастырь – благословиться

 

То был Димитрий, в будущем - Донской

- Благослови на бой, - сказал он старцу

- Благословить на кровь не так легко

Но за родную Русь нельзя не драться

 

Молебен был отслужен. Сергий знал

Что битва будет трудная с Мамаем

И схимников двоих в подмогу дал

Димитрию победу предрекая

 

Благословляя на жестокий бой

Шепнул ему: «Ты победишь, Димитрий!»

И, вдохновлённый, тот пошёл на битву

Ведя своих героев за собой

 

И в первой схватке схимник Пересвет

Сразив мурзу-ордынца Челубея

Пал от копья, лишь об одном жалея

Что мало на себя он принял бед

 

Пал схимник Александр Пересвет

Был ранен и второй – Андрей Ослябя

А Сергий всё молился неослабно

За тех, кого в живых уж больше нет

 

И духом прозревая павших, он

Их имена произносил святые

И кровь текла рекой, впадая в Дон

Венцы им намывая золотые

 

В тот день великий было Рождество

Пречистой Девы, что Своим покровом

Незримо покрывала всех, кого

Вела на небо с Поля Куликова

 

И пусть победа дорого далась

Но всё ж качнулось иго вековое

И Русь Святая ожила душою

Хотя с колен не скоро поднялась

 

А Сергий жил в Обители своей

Что вскоре стала Лаврой называться

И ночью раз молящегося Старца

Свет осиял, что солнца был светлей

 

Он только что акафист прочитал

Пречистой Деве, как спустя минуту

Увидел в неземном сияньи чудном

Её Саму. Тут в страхе ниц он пал

 

В волнении дыхание зашлось

А рядом с Нею – Иоанн и Петр

Но к старцу прикоснулась Матерь Света

И молвила, и миро разлилось

 

-Не бойся, Мой избранниче, но знай

Услышана твоя молитва ныне

Обитель эта Мне теперь дана

И будет Мой покров над ней отныне

 

Сказала так – и стала не видна

Лишь дивный аромат в убогой келье

Вновь убеждал, что Чистая Жена

Была здесь наяву, на самом деле

 

Свидетелем сего стал ученик

Что в ужасе не мог подняться с пола

И преподобный Сергий вместе с ним

Всю ночь молились до седьмого пота.

 

И к Богу приближаясь всей душой

Игумен восходил от силы в силу

«Ваш сын - Обитель Троицы Святой»

Не зря его так в детстве окрестили

 

И вот теперь, жизнь долгую пройдя

Он таял, словно свечка восковая

И телом становился, как дитя

Душою же, напротив, возрастая

 

И было откровение ему

Узнал Игумен день своей кончины

И братию созвал, чтоб самому

Определить приемника по чину

 

Так Никону он Лавру передал

Он был учеником его любимым

И Господу обет молчания дал

Ведь у него ещё полгода было

 

Не пропускал он службы ни одной

Казалось, только службой и питался

Но вот Игумен сделался больной

И поняли: не станет скоро старца

 

В последний раз собрав учеников

Последнее всем дал он поученье

Для каждого - немного добрых слов

Для каждого – своё благословенье

 

Кто даст теперь такую им любовь?

Кто их теперь утешит добрым словом?

Кто понесёт их немощи и боль?

Как не ищи, им не найти такого!

 

С любовью глядя на своих детей

Он утешал их в неизбывном горе

А голос становился всё слабей

Как будто растворялся в слёзном море

 

И приобщился он Христовых Тайн

И Господа призвав и Божью Матерь

Всех чад Им поручив на все лета

Закрыл глаза, себе уже внимая

 

-В Твои я руце предаю мой дух

Он тихо молвил, обращаясь к Богу

К Тебе, Отец небесный, я иду

К Тебе – моя последняя дорога

 

Там, где росли дремучие леса

Где Маковец когда-то выбран славный

Теперь есть город – Сергиев-Посад

И в нём сияет Сергиева Лавра

 

А в Лавре, средь других, есть белый храм

И назван он в честь Троицы Святыя

В том храме рака есть из серебра

И мощи Старца в ней лежат честные

 

С тех пор прошло уж с лишним шесть веков

Но каждый день течёт река людская

В Обитель, на которую Покров

Небесная Царица опускает

 

И слыша перезвон колоколов

Я думаю: что с нами будет завтра?

Как надо жить, чтоб сердца вечный зов

Колоколами отзывался в Лавре!