Серая радуга

Серая радуга

Время учило жить, не сбавляя градуса,

Гори-гори, не сгорай, моя серая радуга.

Верхнее боковое, "звезда российского андеграунда"

Читает томик Бориса Рыжего

И это, кажется, я.

Привет.

Хорошо, что ты никогда не видела этих больных пейзажей,

Мы горим, и Мир уже никогда не отмыть от сажи.

И даже уже неважно, проснёмся ли мы однажды,

И станем ли мы взрослей.

Я существую, пока ты нажимаешь на кнопку "play".

Пока ты нажимаешь на кнопку "play".

Страна встречала то тульским пряником, то камышинскими "пиздюлями",

Я трезвым бывал в Ростове и в Новокузнецке пьяным,

О Черное море царапал сердце, на питерских топях вдыхал туманы,

Но каждый поэт – это повар в предместьях Ада.

Верчу слова на языке, пробую их на вкус,

Чтобы после нарезать салат и подать к столу.

"Официант, заберите блюдо, мне не понравилось.

Слишком мало надежды, слишком много отчаяния..."

И если попаду к тебе, Господи, не отправляй назад.

Я смотрю в твой единственный красный глаз, и это закат,

Наполненный кровью, пролитой нами за день.

Все люди братья: одного зовут Каин, другого – Авель.

Поезд движется дальше, сквозь вечную мерзлоту,

Размышляю о том, растут ли берёзы в Аду.

Пыльное регги на ледяном ветру,

Такие хрупкие мы на ледяном ветру.

Бессмысленный рейв потерянного поколения,

Бездарно болтаться между Кёртисом и Есениным,

Не стать ни тем, ни другим.

Жизнь такой долгий крик.

Приходишь мягкий и ситцевый,

Уходишь – поломанный манекен.

В карманах окурки, слова и упущенные возможности.

Мама, я с самого детства просто хотел стать никем,

Кто же знал, что это и есть самое сложное.

И если попаду к тебе, Господи, не отпускай, не надо,

Хочешь, возьми запястья, полосни о зазубренный край заката,

Будем смотреть, как капает кровь, как бесится злая стая,

Все люди братья: одного зовут Каин, другого – Авель.

Я тихо сойду где-то в сибирской глуши,

Сплюнутый на перрон душным нутром вагона.

Ты иногда, пожалуйста, мне пиши,

Я хотел бы вернуться домой, пусть и нет никакого дома.

Сигаретой коптить это старое бледное небо,

По снегу хрустеть мечтами о вечном лете,

Утро выкрасит город в неизменный панельно-серый,

Не желая знать никакого другого цвета.

И тот, кто шлёт мне всё это,

Никогда не пишет обратного адреса.

Я пою эти песни, но что я вообще о них знаю?

Гори-гори, не сгорай, моя серая радуга,

Пока ты горишь,

Я играю.

И если попаду к тебе, Господи, не отправляй назад.

Я смотрю в твой единственный красный глаз и это закат,

Наполненный кровью, пролитой нами за день,

Все люди братья: одного зовут Каин, другого - Авель.

И если попаду к тебе, Господи, не отпускай, не надо,

Хочешь, возьми запястья, полосни о зазубренный край заката,

Будем смотреть, как капает кровь, как бесится злая стая,

Все люди братья,

Все

люди –

братья.