Колокола, Op. 35: IV. Lento lugubre

Написано на стих Эдгара в переводе Бальмонта.

Одно из ярких воспоминаний о детстве связанно с колоколами, так что Сергей часто использует или сами колокола, или стилистику, так сказать.

Но это все равно из ряда вон выходящее, в хорошем смысле. Еще и источник вдохновения такой... это была одна из любимых работ Сергея.

1

Слышишь, сани мчатся в ряд,

Мчатся в ряд!

Колокольчики звенят,

Серебристым легким звоном слух наш сладостно томят,

Этим пеньем и гуденьем о забвеньи говорят.

О, как звонко, звонко, звонко,

redevents.ru

РЕКЛАМА

•

0

Билеты на концерты в зимнем саду

Точно звучный смех ребенка,

В ясном воздухе ночном

Говорят они о том,

Что за днями заблужденья

Наступает возрожденье,

Что волшебно наслажденье-наслажденье нежным сном.

Сани мчатся, мчатся в ряд,

Колокольчики звенят,

Звезды слушают, как сани, убегая, говорят,

И, внимая им, горят,

И мечтая, и блистая, в небе духами парят;

И изменчивым сияньем

Молчаливым обаяньем,

Вместе с звоном, вместе с пеньем, о забвеньи говорят.

2

Слышишь к свадьбе звон святой,

Золотой!

Сколько нежного блаженства в этой песне молодой!

Сквозь спокойный воздух ночи

Словно смотрят чьи-то очи

И блестят,

Из волны певучих звуков на луну они глядят.

Из призывных дивных келий,

Полны сказочных веселий,

Нарастая, упадая, брызги светлые летят.

Вновь потухнут, вновь блестят,

И роняют светлый взгляд

На грядущее, где дремлет безмятежность нежных снов,

Возвещаемых согласьем золотых колоколов!

3

Слышишь, воющий набат,

Точно стонет медный ад!

Эти звуки, в дикой муке, сказку ужасов твердят.

Точно молят им помочь,

Крик кидают прямо в ночь,

Прямо в уши темной ночи

Каждый звук,

То длиннее, то короче,

Выкликает свой испуг,—

И испуг их так велик,

Так безумен каждый крик,

Что разорванные звоны, неспособные звучать,

Могут только биться, виться, и кричать, кричать, кричать!

Только плакать о пощаде,

И к пылающей громаде

Вопли скорби обращать!

А меж тем огонь безумный,

И глухой и многошумный,

Все горит,

То из окон, то по крыше,

Мчится выше, выше, выше,

И как будто говорит:

Я хочу

Выше мчаться, разгораться, встречу лунному лучу,

Иль умру, иль тотчас-тотчас вплоть до месяца взлечу!

О, набат, набат, набат,

Если б ты вернул назад

Этот ужас, это пламя, эту искру, этот взгляд,

Этот первый взгляд огня,

О котором ты вещаешь, с плачем, с воплем, и звеня!

А теперь нам нет спасенья,

Всюду пламя и кипенье,

Всюду страх и возмущенье!

Твой призыв,

Диких звуков несогласность

Возвещает нам опасность,

То растет беда глухая, то спадает, как прилив!

Слух наш чутко ловит волны в перемене звуковой,

Вновь спадает, вновь рыдает медно-стонущий прибой!

Похоронный слышен звон

Долгий звон!

Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен сон

Звук железный возвещает о печали похорон!

И невольно мы дрожим

От забав своих спешим

И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим

Неизменно-монотонный

Этот возглас отдаленный

Похоронный тяжкий звон

Точно стон

Скорбный, гневный

И плачевный

Вырастает в долгий гул

Возвещает, что страдалец непробудным сном уснул

В колокольных кельях ржавых

Он для правых и неправых

Грозно вторит об одном:

Что на сердце будет камень, что глаза сомкнутся сном

Факел траурный горит

С колокольни кто-то крикнул, кто-то громко говорит

Кто-то черный там стоит

И хохочет, и гремит

И гудит, гудит, гудит

К колокольне припадает

Гулкий колокол качает

Гулкий колокол рыдает

Стонет в воздухе немом

И протяжно возвещает о покое гробовом