Спасенья нет!

Крупными кляксами, будто бы трупными пятнами тело, заляпано небо

Пурпурным и серым, сердитым и грязным, противным и стонущим цветом

Ноги несут меня мимо окон где противясь своей же природе напротив икон распивают животное яда невкусного свежий флакон

Я шмаляю по ним с двух рук и с четырех пальцев

Друг я придумал себе что могу шмалять с четырех пальцев

Но упыри за стеклом только с презрением на меня пялятся

Глаза пусты как на столе пузырь

А потому голос внутри мне говорит беги

И я нырнул бы назад в темноту

Но лежу прямо тут с кухонным ножом

Меж четвертым и пятым ребром

И с довольным лицом, эй

Я наблюдаю как господа пиздят меня

Ведь теперь я бро по себе знаю как пахнет родная земля