Белоснежка

Дом опустел, в нем выветрился звук,

В нем воцарился благостный порядок,

И тишина кладбищенской оградой

Сковала тяжело движенья губ.

И ночь как ночь, под спудом одеял,

Забыв бессонницу, беспамятство лелея,

Спать истово, как та, что всех белее,

Румяней всех, закована в хрусталь.

И день как день насущный, пустотой

Надув его как детский шар воздушный,

Покорно заплатить оброк подушный

Бессмыслице владеющей тобой.

Вот так и жить, вот так и быть и выть

Не от тоски, но называя пеньем

Звериный голос, и оцепененье

Уменьем трезвой жизни окрестить.

Но вдруг неясно, точно сон во сне,

Так медленно, как сходит позолота,

Невнятной и мучительною нотой

Стократ забытое проклюнется во мне.

И в дом ворвется, разрушая ад

Разумного, размеренного тленья.

Стократ запретное, что предано гоненью,

Вновь возвращается стократ!