Я не беру заложников и я не ебошу детей
Эти предосторожности помогают мне жить веселей
Нравственные ограничители нужны человеку всегда
Они как огнетушители, а это, бля, не ерунда
Они помогают справиться с накипью мрачных дней
Они позволяют не париться с обильным говном мелочей
Заложники - это нервы. Дети? Да ну их на-уй
Лучше лежать со снайперкой и в айподе тихо бах
Я слежу за дыханием: выдох - вдох, выдох и вдох
Со всем возможным вниманием, я ни в чем не хочу быть плох
Я слежу за дыханием, бывает, и в ссаном стогу
Фуга, клавир, снова фуга, Бах уносит - е-ать, не могу
Я слежу за дыханием и просто щурюсь в прицел
Потом появляются люди; потом это группа тел
В основном они валяться рядом, иногда друг на дружку, внахлёст
Кто-то из них носил Праду, а кто-то качался всерьёз
Я говорю вам экспертно, - это прекрасная смерть
Во-первых, это эффектно, - трагедия, о-уеть
А во-вторых, это сразу, - это вам не цирроз
И не в мозг метастазы, и не тупой передоз
Я для них типа ангела, таскаю их на тот свет
Даже типа архангела, для ангела мне много лет
Я не беру заложников, брал, бывало, но больше нет
Раньше я был безбожником, а теперь не безбожник, нет
Я продираюсь к вере, и я к ней, бл-дь, продерусь
Конечно, в своей манере, и даже, возможно, сорвусь
Все мы, возможно, сорвёмся, а значит, возможно и нет
Это всё у нас песней зовется, и в этом наш главный секрет
