Письма римскому другу

Нынче ветрено и волны с перехлёстом Скоро осень, всё изменится в округе Смена красок этих трогательней, Постум Чем наряда перемена у подруги Дева тешит до известного предела Дальше локтя не пойдёшь или колена Сколь же радостней прекрасное вне тела Ни объятье невозможна, ни измена! Посылаю тебе, Постум, эти книги Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко? Как там Цезарь? Чем он занят? Всё интриги? Всё интриги, вероятно, да обжорство Я сижу в своём саду, горит светильник Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых Вместо слабых мира этого и сильных Лишь согласное гуденье насекомых Здесь лежит купец из Азии. Толковым Был купцом он — деловит, но незаметен Умер быстро: лихорадка. По торговым Он делам сюда приплыл, а не за этим Рядом с ним — легионер, под грубым кварцем Он в сражениях империю прославил Столько раз могли убить! А умер старцем Даже здесь не существует, Постум, правил Пусть и вправду, Постум, курица не птица Но с куриными мозгами хватишь горя Если выпало в Империи родиться Лучше жить в глухой провинции у моря И от Цезаря далёко, и от вьюги Лебезить не нужно, трусить, торопиться Говорят, что все наместники — ворюги Но ворюга мне милей, чем кровопийца Этот ливень переждать с тобой, гетера Я согласен, но давай-ка без торговли Брать сестерций с покрывающего тела Все равно что дранку требовать у кровли Протекаю, говоришь? Но где же лужа? Чтобы лужу оставлял я, не бывало Вот найдёшь себе какого-нибудь мужа Он и будет протекать на покрывало Вот и прожили мы больше половины Как сказал мне старый раб перед таверной "Мы, оглядываясь, видим лишь руины" Взгляд, конечно, очень варварский, но верный Был в горах. Теперь вожусь с большим букетом Отыщу большой кувшин, воды налью им Как там в Ливии, мой Постум, - или где там? Неужели до сих пор еще воюем? Помнишь, Постум, у наместника сестрица? Худощавая, но с полными ногами Ты с ней спал ещё... Недавно стала жрица Жрица, Постум, и общается с богами Приезжай, попьём вина, закусим хлебом Или сливами. Расскажешь мне известья Постелю тебе в саду под чистым небом И скажу, как называются созвездья Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье Долг свой давний вычитанию заплатит Забери из-под подушки сбереженья Там немного, но на похороны хватит Поезжай на вороной своей кобыле В дом гетер под городскую нашу стену Дай им цену, за которую любили Чтоб за ту же и оплакивали цену Зелень лавра, доходящая до дрожи Дверь распахнутая, низкое оконце Стол покинутый, оставленное ложе Ткань, впитавшая полуденное солнце Понт шумит за черной изгородью пиний Чьё-то судно с ветром борется у мыса На рассохшейся скамейке — Старший Плиний Дрозд щебечет в шевелюре кипариса